В годы войны Твардовским были написаны такие шедевры лирики, как «Две строчки» (1943), «Война - жесточе нету слова...» (1944), «В поле, ручьями изрытом...» (1945), «Перед войной, как будто в знак беды...» (1945) и др., которые впервые были опубликованы в январском номере журнала «Знамя» за 1946 год. Как точно заметил в связи с этой публикацией критик А. Макаров: «Облик войны предстает в них более сложным и суровым, мы бы сказали, более реалистическим, а сам поэт раскрывает перед читателем новые стороны своей гуманной души».
В этих стихах глубоко проникновенно и с большой впечатляющей силой обнажается трагическое лицо войны.
Такова небольшая на первый взгляд стихотворная зарисовка «Две строчки», пронизанная горькими воспоминаниями о предшествовавшей Великой Отечественной войне непродолжительной, но обернувшейся немалыми бессмысленными жертвами финской зимней кампании 1940 года:
Из записной потертой книжки
Две строчки о бойце-парнишке,
Что был в сороковом году
Убит в Финляндии на льду.
Лежало как-то неумело
По-детски маленькое тело.
Шинель ко льду мороз прижал,
Далеко шапка отлетела.
Казалось, мальчик не лежал,
А все еще бегом бежал,
Да лед за полу придержал...
И здесь это воспоминание, описание, почти дневниковая запись обрывается многоточием. А после невольной паузы переходит в глубоко лирическое размышление, острое переживание, вызванное двумя полустертыми строчками в записной книжке сорокового года:
Среди большой войны жестокой,
С чего - ума не приложу, -
Мне жалко той судьбы далекой,
Как будто мертвый, одинокий,
Как будто это я лежу,
Примерзший, маленький, убитый
На той войне незнаменитой,
Забытый, маленький, лежу.
Эти вроде бы простые и непритязательные стихи отмечены глубиной исповедаль- ности, личного авторского чувства и самораскрытия.
И вместе с тем они исполнены пронзительной боли за каждую так слепо и беспощадно оборванную человеческую жизнь. Жестокая память о войне и предвоенных испытаниях несет в лирике Твардовского мощный заряд трагического гуманизма. Это качество отчетливо проявилось в одном из лучших стихотворений цикла «Стихи из записной книжки» (1941-1945):
Перед войной, как будто в знак беды,
Чтоб легче не была, явившись в новости,
Морозами неслыханной суровости
Пожгло и уничтожило сады.
На первый взгляд речь идет прежде всего о природе. Причем сразу впечатляет сила изобразительности («...Торчащие по-зимнему, по-черному // Деревья, что не ожили весной»), личностный характер переживания («И тяжко было сердцу удрученному...»). Важно, однако, подчеркнуть глубину и силу художественного обобщения, философско- поэтической концепции, когда за непосредственно изображаемым и переживаемым встает нечто большее. На это наталкивают весь ход развития мысли-переживания и конечно же заключительная строфа, а также особо выделенная последняя строка стихотворения:
Прошли года. Деревья умерщвленные С нежданной силой ожили опять,
Живые ветки вы дали, зеленые...
Прошла война. А ты все плачешь, мать.
На протяжении всего стихотворения развертываются непростые ассоциативные связи социально-исторических и природных явлений. За погибшими деревьями видятся иные жертвы - военные, и не только...
Они, деревья, не просто вымерзли: их «пожгло и уничтожило» (второе слово появилось только в издании 1954 года), их - а ведь они «избранные, лучшие» - постиг «гибельный удар», деревья были «умерщвлены», и это было «перед войной», о чем говорится в начале стихотворения, и это - «знак беды». Трагические ассоциации и контраст сфокусированы в последней строфе, где противопоставлен вечное обновление природы и невосстановимость людских потерь - все, чего лишилась родина-мать.
Творчество Твардовского первых послевоенных лет пронизано тем особым чувством, состоянием души, которое поэт в одном из стихотворений назвал «жестокой памятью». Подвиг народа, простого солдата раскрывается с особым драматизмом и силой личностного сопереживания, ощущения себя на месте каждого из павших.
«Стихи эти, - отмечал сам автор, - продиктованы мыслью и чувством, которые на протяжении всей войны и в послевоенные годы более всего заполняли душу. Навечное обязательство живых перед павшими за общее дело, невозможность забвенья, неизбывное чувство как бы себя в них, а их в себе, - так приблизительно можно определить эту мысль и чувство».
Эти слова сказаны Твардовским по поводу стихотворения «Я убит подо Ржевом» (1945-1946), написанного от первого лица:
Я убит подо Ржевом,
В безыменном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва,
Я не видел той вспышки, -
Точно в пропасть с обрыва -
И ни дна ни покрышки.
Условная форма - монолог павшего воина - избрана поэтом не случайно:
«Форма первого лица в “Я убит подо Ржевом” показалась мне наиболее соответственной идее единства живых и павших “ради жизни на земле”».
Горький и жестокий мотив воспоминания о полегших на поле брани разрешается обновленным чувством безграничной любви к жизни, за которую погиб солдат.
ПОЭТ НАРОДНОЙ ЖИЗНИ
(литературный вечер, посвященный творчеству А.Т.Твардовского)
Учитель русского языка и литературы
высшей квалификационной категории
средней школы №153
Кировского района г. Казани
Кузьмина Эльвира Валентиновна
Литературный вечер, посвященный творчеству А.Т.Твардовского, проводился с учащимися 7-9 классов к 100-летию со дня рождения замечательного русского поэта.
В центре кабинета располагается стол, покрытый бархатной скатертью. На столе лежат атрибуты жизни фронтового корреспондента – фотоаппарат старинного образца, солдатская каска, фляжка, блокнот; портрет А.Т.Твардовского, цветы.
Рядом со столом располагается стул, на котором лежит солдатская шинель (во время инсценировки главы «Смерть и воин» из поэмы «Василий Теркин» ученик, исполняющий роль Василия Теркина, накидывает эту шинель себе на плечи).
В мероприятии задействован весь класс: 4 ведущих, 8 чтецов, 16 учеников – исполнители ролей в сценках.
Всю литературную композицию сопровождает музыка, созвучная общей теме мероприятия, и показ слайдов с фрагментами из жизни поэта.
На доске - слова К.Кулиева: «Твардовский- художник с мудрым сердцем и чистой совестью, до последнего дыхания преданный поэзии, человек большого гражданского мужества и честности».
Ход вечера.
Вступительное слово учителя.
Есть такие художники, творческая судьба которых становится частью судьбы народной. Без их произведений не только невозможно себе представить этапы и пути развития нашей литературы, но и глубоко понять особенности и закономерности развития самой действительности. К таким художникам принадлежит Александр Трифонович Твардовский.
Именно этому замечательному поэту посвящается наша литературная композиция.
Следует напомнить, что в 2010 году исполняется 100 лет со дня рождения А.Т.Твардовского. Все литературное сообщество отмечает эту дату. Предлагаем и вам сегодня вспомнить факты жизни этого удивительного человека, осмыслить трагические моменты жизни поэта, послушать стихи А.Т.Твардовского, добрые, чуткие, светлые.
ЧТЕЦ читает стихотворение «Есть обрыв, где я играя…»:
Есть обрыв, где я, играя,
Обсыпал себя песком.
Есть лужайка у сарая-
Там я бегал босиком.
Есть речушка - там я плавал,
Как бывало, не дыша.
Там я рвал зеленый явор,
Плетки плел из камыша.
Есть береза вполобхвата,
Та береза на дворе,
Где я вырезал когда-то
Буквы САША на коре…
Но во всей отчизне славной
Нет такого уголка,
Нет такой земли, чтоб равно
Мне была не дорога.
На экране появляется портрет А.Т. Твардовского.
1-й ведущий.
Он был поэтом
…правды сущей.
Правды, прямо в душу бьющей,
Да была б она погуще,
Как бы ни была горька.
Александр Трифонович Твардовский был поэт общенациональный. В нем сошлись демократизм и культура.
Его взгляд, прямой и открытый, обычно глаза в глаза, взывает к ответной искренности. От его большой фигуры исходило несуетливое достоинство. Речам его была свойственна раздумчивая простота и веселое лукавство, рассчитанное на быстрое взаимопонимание. Шутки ложились прямо в цель, но редко бывали злыми.
2-й ведущий.
Особенность личности поэта А.Т.Твардовского, по высказываниям всех, знавших поэта, сотрудничавших с ним в газетах, журнале, встречавшихся с ним, не только в том, что это был образованнейший человек, «жадный читатель», выдающийся литературный деятель, редактор и критик , но полный достоинства и скромности, честности и чистоты, искренности и простоты гражданин своей страны.
Родился А.Т. Твардовский в Смоленщине, в1910 году, 21 июня, «на хуторе пустоши Столпово», так назывался в бумагах клочок земли, приобретенной его отцом Трифоном Гордеевичем Твардовским… Местность эта была довольно дикая, в стороне от дорог, и отец, замечательный мастер кузнечного дела, вскоре закрыл кузницу, решив жить с земли. Но то и дело приходилось обращаться к молотку: арендовать чужой горн и наковальню, работая исполу (пополам с другими).
В исполнении чтеца звучит стихотворение «СЕЛЬСКОЕ УТРО »:
Звон из кузницы несется,
Звон по улице идет.
Отдается у колодца,
У заборов, у ворот.
Дружный, утренний, здоровый
Звон по улице идет.
Звонко стукнула подкова,
Под подковой хрустнул лед;
Подо льдом ручей забулькал,
Зазвенело все кругом;
Тонко дзинькнула сосулька,
Развиваясь под окном;
Молоко звонит в посуду,
Бьет рогами в стену скот,-
Звон несется отовсюду-
Наковальня тон дает.
3-й ведущий.
В жизни семьи бывали изредка просветы относительного достатка, но вообще жилось скудно и трудно… Отец был человеком грамотным и даже начитанным по- деревенски. Книга не была редкостью в доме. «Целые зимние вечера у нас часто отдавались чтению вслух какой-либо книги. Отец и на память знал много стихов. Кроме того, он любил и умел петь, смолоду даже отличался в церковном хоре».
На экране появляется слайд с портретом матери А.Т.Твардовского - Марии Митрофановны. Звучит красивая, нежная мелодия, которая то затихает, то усиливается.
4-й ведущий.
Мать А.Т. Твардовского, Мария Митрофановна, по его собственным словам, была всегда очень впечатлительна и чутка, даже не без сентиментальности, ко многому, что находилось вне практических, житейских интересов крестьянского двора, хлопот и забот хозяйки в большой многодетной семье. «Ее до слез трогал звук пастушьей трубы где-нибудь вдалеке за нашими хуторскими кустами и болотцами, или отголосок песни с далеких полей, или, например, запах первого молодого сена, вид какого-нибудь одинокого деревца»
Звучит музыкальный фрагмент, на фоне которого участник вечера читает стихотворение А.Т.Твардовского «ПЕСНЯ ».
Сам не помню и не знаю
Этой старой песни я.
Ну – ка, слушай, мать родная,
Митрофановна моя.
Под иголкой на пластинке
Вырастает песня вдруг,
Как ходили на зажинки
Девки, бабы через луг.
Вот и вздрогнула ты, гостья,
Вижу - песню узнаешь…
Над межой висят колосья,
Тихо в поле ходит рожь.
В знойном поле сиротливо
День ты кланяешься, мать.
Нужно всю по горстке ниву,
По былинке перебрать.
Бабья песня. Бабье дело.
Тяжелеет серп в руке.
И ребенка плач несмелый
Еле слышен вдалеке.
Ты присела, молодая,
Под горячею копной.
Ты забылась, напевая
Эту песню надо мной.
В поле глухо, сонно, жарко
Рожь стоит, - не перестой.
…Что ж ты плачешь? Песни ль жалко
Или горькой жизни той?
Или выросшего сына,
Что нельзя к груди прижать?
На столе поет машина,
И молчит старуха мать.
СЦЕНКА. (Учащиеся исполняют роли Твардовского А.Т., матери, отца, учителя).
Твардовский: Стихи писать я начал до овладения первоначальной грамотой.
Хорошо помню, что первое мое стихотворение, обличающее моих сверстников, разорителей птичьих гнезд, я пытался записать, еще не зная всех букв алфавита и, конечно, не имея понятия о правилах стихосложения. Там не было ни лада, ни ряда-ничего от стиха, но я отчетливо помню, что было страстное, горячее до сердцебиения желание всего этого- и лада, и ряда, и музыки, - желание родить их на свет, и немедленно.
По- разному благосклонно и по- разному с тревогой относились мои родители к тому, что я стал сочинять стихи.
Отец : Мне очень нравится, что мой сын поэт. Но из книг я знаю, что писательство не сулит больших выгод, писатели бывают и не- знаменитые, безденежные, живущие на чердаках и голодающие. Часто они бывают несчастными. А так хочется, чтобы твои дети были счастливыми.
Мать: А я чувствую, что из Саши что-то получится, он будет знаменитым.
Твардовский:
Лет 13 я как-то показал свои стихи одному учителю. Ничуть не шутя, он сказал:
Учитель: Ну, дружок, так писать не годится теперь. Все у тебя до слова слишком понятно.
Твардовский : А как нужно?
Учитель: А нужно, чтобы ни с какого конца нельзя было понять, что и про что. Таковы современные литературные требования. Вот, посмотри журналы с образцами. Видишь, как люди пишут! Вот как надо. А у тебя? Все ясно, прозрачно, как день!
Твардовский : Какое-то время я упорно добивался в своих стихах непонятности. Это долго не удавалось мне, и я пережил тогда, пожалуй, первое по времени горькое сомнение в своих способностях. Помню, что все-таки я что-то такое написал, но ни с одной строчки сейчас не могу вспомнить оттуда и даже не знаю, о чем там шла речь.
1-й ведущий. Обучение А.Т. Твардовского прервалось, по существу, с окончанием сельской школы. Годы, назначенные для нормальной и последовательной учебы, ушли. 18-летним парнем он приехал в Смоленск, где не мог устроиться на работу, так как специальности у него еще никакой не было. Пришлось принимать за источник существования грошовый литературный заработок и обивать пороги редакций. Твардовский понимал незавидность своего положения, но вернуться в деревню он не мог, а молодость позволяла видеть впереди, в недалеком будущем только хорошее.
2-й ведущий . Когда в московском «толстом» журнале «Октябрь» были напечатаны стихи Твардовского, он приехал в Москву. Но начинающего поэта изредка печатали, кто-то одобрил его опыты, поддерживал «ребяческие» надежды, но жизнь не складывалась и в Москве. И А.Т.Твардовский возвращается в Смоленск, где поступает в Педагогический институт. Этот период совпал с тяжелыми испытаниями его семьи: родители и братья были раскулачены и сосланы. Трагическая судьба отца и других жертв коллективизации описана в поэме А.Т.Твардовского «По праву памяти» Все, что происходило тогда в деревне, касалось его самым ближайшим образом в житейском, общественном, морально-этическом смысле.
На экране появляется слайд с портретом брата А.Т.Твардовского. Звучит стихотворение «БРАТЬЯ».
Лет семнадцать тому назад
Были малые мы ребятишки.
Мы любили свой хутор,
Свой сад,
Свой колодец,
Свой ельник и шишки.
Нас отец, за ухватку любя,
Называл не детьми, а сынами.
Он сажал нас обапол себя
И о жизни беседовал с нами.
Ну, сыны?
Что сыны?
Как, сыны?-
И сидели мы, выпятив груди,-
Я с одной стороны
Брат с другой стороны,
Как большие женатые люди.
Но в сарае своем по ночам
Мы вдвоем засыпали несмело.
Одинокий кузнечик сверчал,
И горячее сено шумело…
Мы, бывало, корзинки грибов,
От дождя побелевших, носили.
Ели желуди с наших дубов-
В детстве вкусные желуди были!..
Лет семнадцать тому назад
Мы друг друга любили и знали.
Что ж ты, брат?
Как ты, брат?
Где ж ты, брат?
На каком Беломорском канале?
Твардовский: (слова произносит ученик, играющий во всех сценках роль поэта)
Эти годы учебы и работы в Смоленске навсегда отмечены для меня высоким душевным подъемом. Никаким сравнением я не мог бы преувеличить испытанную тогда впервые радость приобщения к миру идей и образов, открывшихся мне со страниц книг, о существовании которых я ранее не имел понятия. Отрываясь от книг и учебы, я ездил в колхозы в качестве корреспондента областных газет. Вникал во все, что составляло собою новый строй сельской жизни. Писал статьи, вел всякие записи, каждый раз отмечая про себя что-то новое».
3-й ведущий . Серьезным этапом в его поэтическом творчестве стала поэма «Страна Муравия», посвященная коллективизации. С этого произведения, встретившего одобрительный прием у читателей и критики, он начинает счет своим писаниям, которые могут характеризовать его как литератора. Выход этой книги в свет послужил причиной значительных перемен и в личной жизни поэта. 1939 году окончил МИФЛИ, выпустил книгу новых стихов «Сельская хроника».
На экране появляются слайды с изображением А.Т.Твардовского в должности военного корреспондента.
4-й ведущий.
Осенью 1939 года А.Т. Твардовского призвали в армию. Он участвовал в освободительном походе наших войск в Западную Белоруссию. После увольнения в запас был вскоре призван и, уже в офицерском звании, но в той же должности спецкорреспондента военной газеты, участвовал в войне с Финляндией. Месяцы фронтовой работы в условиях суровой зимы 40-го года в какой-то мере предварили для него военные впечатления Великой Отечественной войны. А участие Твардовского в создании фельетонного персонажа «Васи Теркина»- это, по существу, основная работа в годы Отечественной войны.
На экране появляются иллюстрации из поэмы А.Т.Твардовского «Василий Теркин».
1-й ведущий.
Во время Великой Отечественной войны 1941-1945 годов поэт работал во фронтовых газетах, публикуя в них стихи и очерки. Очень широкую известность получила поэма «Василий Теркин». Главный герой книги – не только Василий Теркин, но и народ на войне. А в поступках и действиях В.Теркина проступает нравственный облик воюющего народа: выдержка, любовь к шутке, выносливость, смекалка, открытая и щедрая душа, готовая прийти на помощь в любой ситуации.
ТВАРДОВСКИЙ : (Слова произносит ученик, исполняющий роль поэта)
« Книга про бойца», каково бы ни было ее собственно литературное значение, в годы войны была для меня истинным счастьем: она дала мне ощущение очевидной полезности моего труда, чувство полной свободы обращения со стихом и словом в естественно сложившейся, непринужденной форме изложения. «Теркин» был для меня моей лирикой, моей публицистикой, песней и поучением, анекдотом и присказкой, разговором по душам и репликой по случаю.
2-й ведущий.
А как ждали бойцы продолжения «Василия Теркина» Книга вдохновляла, звала на подвиг, помогала выжить в невыносимых ситуациях. Бойцы переписывали текст поэмы, знали ее наизусть и понимали, что в каждом из них есть что-то от самого Василия Теркина.
П оказываются две сценки из поэмы А.Т. Твардовского «ВАСИЛИЙ ТЕРКИН».
1 инсценировка- глава «О награде» (участвуют 5 человек: В.Теркин, 2девочки-подружки, 2 мальчика-друга).
Нет, ребята, я не гордый.
Не загадывая вдаль,
Так скажу: зачем мне орден?
Я согласен на медаль.
На медаль. И то не к спеху.
Вот закончили б войну,
Вот бы в отпуск я приехал
На родную сторону.
Буду ль жив еще?- Едва ли.
Тут воюй, а не гадай.
Но скажу насчет медали:
Мне ее тогда подай.
Обеспечь, раз я достоин.
И понять вы все должны:
Дело самое простое-
Человек пришел с войны.
Вот пришел я с полустанка
В свой родимый сельсовет.
Я пришел, а тут гулянка.
Нет гулянки? Ладно, нет.
Я в другой колхоз и в третий-
Вся округа на виду.
Где-нибудь я в сельсовете
На гулянку попаду.
(Изображается гулянка. Звучит веселая озорная музыка тех лет, и две девочки-подружки задорно танцуют, вовлекая в свой танец то ученика, исполняющего роль Василия Теркина, то двух мальчиков-друзей, участвующих в этой сценке.)
И, явившись на вечерку,
Хоть не гордый человек,
Я б не стал курить махорку,
А достал бы я «Казбек».
И сидел бы я, ребята,
Там как раз, друзья мои,
Где мальцом под лавку прятал
Ноги босые свои.
И дымил бы папиросой,
Угощал бы всех вокруг,
И на всякие вопросы
Отвечал бы я не вдруг.
(В диалог вступают два мальчика-друга)
Как, мол, что?- Бывало всяко.
Трудно все же?- Как когда.
Много раз ходил в атаку?
Да, случалось иногда.
И девчонки на вечерке
Позабыли б всех ребят,
Только слушали б девчонки,
Как ремни на мне скрипят.
И шутил бы я со всеми,
И была б меж них одна…
И медаль на это время
Мне, друзья, вот так нужна!
Ждет девчонка, хоть не мучай,
Слова, взгляда твоего…
Но, позволь, на этот случай
Орден тоже ничего?
Вот сидишь ты на вечерке,
И девчонка – самый цвет.
Нет, - сказал Василий Теркин
И вздохнул. И снова: - Нет.
Нет, ребята, Что там орден.
Не загадывая вдаль,
Я ж сказал, что я не гордый,
Я согласен на медаль…
2 инсценировка - глава (в сокращении) “Смерть и воин” (участвуют 5 человек: Василий Теркин, Смерть, два санитара, автор).
За далекие пригорки-
Уходил сраженья жар,
На снегу Василий Теркин
Неподобранный лежал.
Снег под ним, набрякши кровью,
Взялся грудой ледяной.
Смерть склонилась к изголовью:
Ну, солдат, пойдем со мной.
Я теперь твоя подруга,
Недалеко провожу,
Белой вьюгой, белой вьюгой
Вьюгой след запорошу.
Дрогнул Теркин, замерзая,
На постели снеговой.
Я не звал тебя, Косая,
Я солдат еще живой.
Смерть, смеясь, нагнулась ниже:
Полно, полно, молодец,
Я-то знаю, я-то вижу:
Ты живой, да не жилец.
Мимоходом тенью смертной
Я твоих коснулась щек,
А тебе и незаметно,
Что на них сухой снежок.
Моего не бойся мрака,
Ночь, поверь, не хуже дня...
А чего тебе, однако,
Нужно лично от меня?
Смерть как будто бы замялась,
Отклонилась от него.
Нужно мне... такую малость,
Ну почти что ничего.
Нужен знак один согласья,
Что устал беречь ты жизнь,
Что о смертном молишь часе...
Сам, выходит, подпишись?-
Смерть подумала.
Ну что же,-
Подпишись и на покой.
Нет, уволь. Себе дороже.
Не торгуйся, дорогой.
Все равно идешь на убыль.-
Смерть подвинулась к плечу.-
Все равно стянулись губы,
Стынут зубы...
А смотри-ка, дело к ночи.
На мороз горит заря.
Я к тому, чтоб мне короче
И тебе не мерзнуть зря...
Потерплю.
Ну что ты, глупый!
Ведь лежишь, всего свело.
Я б тебя тотчас тулупом,
Чтоб уже навек тепло.
Вижу, веришь. Вот и слезы,
Вот уж я тебе милей.
Врешь, я плачу от мороза,
Не от жалости твоей.
Что от счастья, что от боли-
Все равно. А холод лют.
Завилась поземка в поле.
Нет, тебя уж не найдут..
И зачем тебе, подумай.
Если кто и подберет
Пожалеешь, что не умер
Здесь, на месте, без хлопот...
Шутишь, Смерть, плетешь тенета-
Отвернул с трудом плечо.-
Мне как раз пожить охота,
Я и не жил-то еще...
А и встанешь, толку мало,-
Продолжала Смерть, смеясь.-
А и встанешь- все сначала:
Холод, страх, усталость, грязь...
А тоска, солдат, впридачу:
Как там дома, что с семьей?
Вот уж выполню задачу-
Кончу немца- и домой.
Так. Допустим. Но тебе-то
И домой к чему прийти?
Догола земля раздета
И разграблена, учти...
И со Смертью человеку
Спорить стало свыше сил.
Истекал уже он кровью,
Коченел.Спускалась ночь...
При одном моем условье,
Смерть, послушай... я не прочь...
И, томим тоской жестокой,
Одинок, и слаб, и мал,
Он с мольбой, не то с упреком
Уговариваться стал:
Я не худший и не лучший,
Что погибну на войне.
Но в конце ее, послушай,
Дашь ты на день отпуск мне?
Дашь ты мне в тот день последний,
В праздник славы мировой,
Услыхать салют победный,
Что раздастся над Москвой?
Дашь ты мне в тот день немножко
Погулять среди живых?
Дашь ты мне в одно окошко
Постучать в краях родных?
И как выйдут на крылечко,-
Смерть, а Смерть, еще мне там
Дашь сказать одно словечко?
Полсловечка?
Нет. Не дам...
Дрогнул Теркин, замерзая
На постели снеговой.
Так пошла ты прочь, Косая,
Я солдат еще живой.
Буду плакать, выть от боли,
Гибнуть в поле без следа,
Но тебе по доброй воле
Я не сдамся никогда...
Снег шуршит, подходят двое,
Об лопату звякнул лом.
Вот еще остался воин,
К ночи всех не уберем....
Смотрят люди: вот так штука!
Видят: верно, -жив солдат!
Что ты думаешь!
Понесем его в санбат...
И подумала впервые
Смерть, следя со стороны:
“До чего ж, они, живые,
Меж собой свои –дружны.
Потому и с одиночкой
Сладить надобно суметь,
Нехотя даешь отсрочку”.
И, вздохнув, отстала Смерть.
Звучит песня “РУССКИЙ ПАРЕНЬ” (исполняют учащиеся класса) .
3-й ведущий.
В разгар Великой Отечественной войны он написал стихотворение «Две строчки» о бойце- парнишке, убитом еще в Финляндии зимой 1940 года:
В исполнении чтеца звучит стихотворение «ДВЕ СТРОЧКИ»
Из записной потертой книжки
Две сточки о бойце-парнишке,
Что был в сороковом году
Убит в Финляндии на льду.
Лежало как-то неумело
По-детски маленькое тело.
Шинель ко льду мороз прижал,
Далеко шапка отлетела.
Казалось, мальчик не лежал,
А все еще бегом бежал,
Да лед за полу придержал…
Среди большой войны жестокой,
С чего - ума не приложу,-
Мне жалко той судьбы далекой,
Как будто мертвый, одинокий,
Как будто это я лежу,
Примерзший, маленький, убитый
На той войне незнаменитой,
Забытый, маленький лежу.
И это не просто мучительная, жестокая память о том, что и в самом деле больно припомнить. Это благородное, ревнивое беспокойство, чтобы перед лицом все новых, огромных событий не был забыт и тот, кто честно сложил голову на «войне незнаменитой». В одном из стихов 1940 года о герое сказано:
Не добежав, он был сражен,
Но шаг и тот был дорог.
Звучит стихотворение А.Т.Твардовского « Я ЗНАЮ, НИКАКОЙ МОЕЙ ВИНЫ…». Чтение сопровождается грустной мелодией.
Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие
Не пришли с войны,
В том, что они -
Кто старше, кто моложе-
Остались там,
И не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь,-
Речь не о том,
Но все же, все же, все же…
Инсценируется стихотворение А.Т.Твардовского «МАТЬ ГЕРОЯ» (участвуют 2 ученика: мать, почтальон)
МАТЬ:
Из деревни отдаленной
Пишет в полк старуха мать.
Пишет Лаптева Олена,
Просит правду отписать.
Описать, ответить вскоре,-
Хоть простым, хоть заказным:
Что так долго сын Григорий
Ей не пишет? Что там с ним?
Как он, родный, где он, кровный?-
В ночь до света не заснуть,
Не забыться. - Жив, здоров ли
Или вовсе что-нибудь?..
Край не близкий, свет - не хата.-
Ничего не слышит мать.
Или почта виновата?
Так ли, нет ли - только б знать…
День за днем идут, проходят,
Все гадает про ответ.
То на сердце легче вроде,
То подступит - мочи нет.
Умываться ль станет кошка,
Нож ли на пол упадет,
Снег ли хрустнет под окошком-
И - не веря- сердце ждет.
Час пришел. Стоял морозец.
Послыхала из сеней-
Скрипнул близко письмоносец
Сумкой кожаной своей.
И в тоске невыразимой
Сжала руки на груди.
Проходи ты, горе, мимо,
На порог не заходи.
ПОЧТАЛЬОН :
Вот письмо. Письмо про сына.
Заняла дыханье боль.
Правды всей сама просила,
Да узнать ее легко ль?
Как прочесть письмо такое?
Только радость с первых слов:
«Сын ваш Лаптев, храбрый воин,
Жив, и весел, и здоров.
Сообщить Вам нынче рады,
Что за редкий подвиг он
Самой высшею наградой
По Указу награжден.
Он стоит, Герой, на страже,
И от нашего лица,
От полка, спасибо наше,
Вам за сына- храбреца.
Шлем его привет сыновний,
Он еще отпишет сам…»
Под последней строчкой ровной
Подпись книзу: комиссар…
Что прошло - минута, час ли,
Или канул год в дыму?
Не бывало столько счастья
Сразу, вдруг, в одном дому,
И пришло на память старой
Все, что может вспомнить мать…
Хорошо и комиссару
Весть такую посылать.
4-й ведущий.
Жизнь народа во множестве ее проявлений - таков прекрасный облик музы Твардовского.
Пожалуй, после Некрасова, которого вместе с Пушкиным считает Твардовский своими наставниками и учителями, не было в русской поэзии такого разнообразия человеческих характеров. Какое множество типов русских женщин населяет одну только лирику поэта! И, пожалуй, самый проникновенный из них - образ матери. То это женщина, слушающая пластинку с песней, как бы воскрешающей перед ней давнюю молодость, то мать павшего героя, то, другая, еще только задумывающаяся о том, кем вырастет ее сын. Вершины драматизма достигает этот образ в цикле «Памяти матери», запечатлевшем и все сложные коллизии ее судьбы, и не ослабевшее с годами сыновнее горе.
Чтец читает стихотворение А.Т.Твардовского «ПАМЯТИ МАТЕРИ» под звуки нежной мелодии.
Прощаемся мы с матерями
Задолго до крайнего срока-
Еще в нашей юности ранней,
Еще у родного порога,
Когда нам платочки, носочки
Уложат их добрые руки,
А мы, опасаясь отсрочки,
К назначенной рвемся разлуке.
Разлука еще безусловней
Для них наступает попозже,
Когда мы о воле сыновней
Спешим известить их по почте
И, карточки им посылая
Каких-то девчонок безвестных,
От щедрой души позволяем
Заочно любить их невесток.
А там - за невестками - внуки…
И вдруг назовет телеграмма
Для самой последней разлуки
Ту старую бабушку мамой.
На экране появляются слайды с портретами поэта в разные годы его жизни.
1-й ведущий.
В своем творчестве Твардовский правдиво и страстно запечатлел важнейшие ключевые этапы жизни народа. Народность, доступность его поэзии достигаются богатыми разнообразными средствами художественной выразительности. Поэт переводил стихи с белорусского, украинского и других языков. Его произведения были переведены на многие иностранные языки.
Следует сказать, что взгляд лирического героя в поэзии Твардовского направлен не столько на природу, сколько из природы - поэтому собственно пейзажных стихов у Твардовского не так уж и много. В стихах «Признание», «Жить бы мне соловьем- одиночкой» природа выступает прежде всего как грустное и ласковое напоминание о чем-то дорогом, оставленном вдали.
Звучит стихотворение «ЖИТЬ БЫ МНЕ ВЕК СОЛОВЬЕМ-ОДИНОЧКОЙ». Чтение стихотворения сопровождается показом пейзажей Смоленщины.
Жить бы мне век соловьем-одиночкой
В этом краю травянистых дорог,
Звонко выщелкивать строчку за строчкой,
Циклы стихов заготавливать впрок.
О разнотравье лугов непримятых.
Зорях пастушьих, угодьях грибных.
О лесниках-добряках бородатых.
О родниках и вечерних закатах
Девичьих косах и росах ночных…
Жить бы да петь в заповеднике этом,
От многолюдных дорог в стороне,
Малым, недальним довольствуясь эхом-
Вот оно счастье. Да, жаль, не по мне.
Сердце иному причастно всецело,
Словно с рожденья кому подряжен
Браться с душой за нелегкое дело,
Биться, беситься и лезть на рожон.
И поспевать, надрываясь до страсти,
С болью, с тревогой за нынешним днем.
И обретать беспокойное счастье
Не во вчерашнем, а именно в нем…
Да! Но скажу я: без этой тропинки,
Где оставляю сегодняшний след,
И без росы на лесной паутинке-
Памяти нежной ребяческих лет-
И без иной - хоть ничтожной- травинки
Жить мне и петь мне? Опять-таки - нет…
Не потому, что особой причуде
Дань отдаю в этом тихом краю.
Просто - мне дорого все, что и людям,
Все, что мне дорого, то и пою.
2-й ведущий.
Твардовский вел большую общественную работу. Он был главным редактором журнала «Новый мир», секретарем правления Союза писателей СССР, вице-президентом Европейского сообщества писателей.
Поэзия Твардовского- образец самобытного творчества народного художника, для которого служение народу было смыслом всей жизни, единственно подлинным счастьем.
Перечитать стихи Твардовского - значит заново пережить целую эпоху народной жизни. Недаром почти про каждую страницу книг поэта можно сказать его словами: она - «что-то вновь тебе напомнит, чего вовеки забывать нельзя».
21 июня 100 лет назад родился (1910-1971) поэт А.Т. Твардовский
. Автор поэм "Василий Теркин","Теркин на том свете", "За далью - даль", "Страна Муравия", "По праву памяти", "Дом у дороги". У Александра Твардовского есть замечательные лирические произведения, такие как "Я убит подо Ржевом", "Я знаю, никакой моей вины" и др. Вот некоторые из них.
"......Пусть читатель вероятный
Скажет с книжкою в руке:
- Вот стихи, а все понятно,
Все на русском языке..."
Сельская хроника
***
Есть обрыв, где я, играя
Обсыпал себя песком.
Есть лужайка у сарая -
Там я бегал босиком.
Есть речушка - там я плавал,
Как, бывало, не дыша,
Там я рвал зеленый явор,
Плетки плёл из камыша.
Есть береза вполобхвата,
Та береза на дворе,
Где я вырезал когда-то
Буквы САША на коре...
Но во всей Отчизне славной
Нет такого уголка,
Нет такой земли, чтоб равно
Мне была не дорога.
***
Молодой, веселый, важный
За рулем шофер сидит.
И, кого ни встретит, каждый
Обернется поглядит.
Едет парень, припорошен
Пылью многих деревень.
Путь далекий, путь хороший.
По садам цветет сирень.
В русской вышитой рубашке
Проезжает он селом.
У него сирень в кармашке,
А еще и на фуражке,
А еще и за стеклом.
И девчонка у колодца
Скромный делает кивок.
Журавель скрипит и гнется,
Вода льется на песок.
Парень плавно, осторожно
Развернулся у плетня.
- Разрешите, если можно,
Напоить у вас коня.
Та краснеет и смеется,
Наклонившись над ведром:
- Почему ж? Вода найдется,
С вас и денег не возьмем. -
Где-то виделись, сдается?...
А вода опять же льется,
Рассыпаясь серебром.
Весь - картина,
Молодчина
От рубашки до сапог.
Он, уже садясь в кабину,
Вдруг берет под козырек.
На околице воротца
Открывает сивый дед.
А девчонка у колодца
Остается,
Смотрит вслед:
Обернется или нет?..
***
Звезды, что мне делать,
Чтобы так ее любить,
Как она велела?
Вот уже прошло три дня,
Как она сказала:
- Полюбите так меня,
Чтоб вам трудно стало.
Чтобы не было для вас
Все на свете просто,
Чтоб хотелось вам подчас
Прыгнуть в воду с моста.
Чтоб ни дыма, ни огня,
Вам не страшно было.
Полюбите так меня,
Чтоб я вас любила.
Фронтовая хроника
***
В поле, ручьями изрытом,
И на чужой стороне
Тем же родным, незабытым
Пахнет земля по весне.
Полой водой и нежданно -
Самой простой, полевой
Травкою той безымянной,
Что и у нас под Москвой.
И, доверяясь примете,
Можно подумать, что нет
Ни этих немцев на свете,
Ни расстояний, ни лет.
Можно сказать: неужели
Правда, что где-то вдали
Жены без нас постарели,
Дети без нас подросли?..
Из лирики последних лет
***
Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны,
В то, что они - кто старше, кто моложе -
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь,-
Речь не о том, но все же, все же, все же...
Большая советская энциклопедия:
Твардовский Александр Трифонович , русский советский поэт и общественный деятель. Член КПСС с 1940. Сын сельского кузнеца. Учился в Смоленском педагогическом институте; в 1939 окончил Московский институт истории, философии и литературы (МИФЛИ). Писать стихи начал с раннего детства; с 1924 - селькор, печатавший в местных газетах корреспонденции, стихи, очерки. Судьба крестьянина в годы коллективизации - тема первых поэм Т. «Путь к социализму» (1931) и «Вступление» (1933), «Сборника стихов. 1930-1935» (1935), повести «Дневник председателя колхоза» (1932) - с наибольшей художественной силой воплотилась в поэме «Страна Муравия» (1936; Государственная премия СССР, 1941). Ее герой Никита Моргунок не только наблюдает во время своих странствий картину «великого перелома», но и сам воплощает драму расставания с прежними надеждами и иллюзиями. В стиле поэмы своеобразно преломились символика и гиперболизм сказки; ее язык богат образами, идущими от восприятия мира крестьянином. В лирике 30-х гг. (сборники «Сельская хроника», 1939; «Загорье», 1941, и др.) Т. стремился уловить изменения в характерах людей колхозной деревни, выразить владевшие ими чувства. Участие в советско-финляндской войне 1939-40 в качестве корреспондента военной печати подготовило обращение Т. к теме советского воина: цикл стихов «В снегах Финляндии» (1939-40), прозаические записи «С Карельского перешейка» (опубликованы 1969). Во время Великой Отечественной войны 1941-45 Т. работал во фронтовых газетах, публикуя в них стихи («Фронтовая хроника») и очерки. В поэме «Василий Теркин (Книга про бойца)» (1941-45; Государственная премия СССР. 1946) фольклорная фигура бойкого, бывалого солдата претворена в эпически емкий образ, воплотивший глубину, значительность, многообразие мыслей и чувств так называемых рядовых, простых людей военного времени. Богатству натуры героя отвечает гибкость избранного поэтом жанра; картины, исполненные огромного трагизма, перемежаются проникновенными лирическими отступлениями или лукавой, сердечной шуткой. «Это поистине редкая книга, - писал И.А. Бунин. - Какая свобода, какая чудесная удаль, какая меткость, точность во всем и какой необыкновенный народный солдатский язык - ни сучка, ни задоринки, ни единого фальшивого, готового, то есть литературно-пошлого слова!» («Литературный Смоленск», 1956, книга 15, с. 325-26). Ярко выразившая нравственные идеалы народа, книга получила всенародную известность, вызвала многочисленные подражания, стихотворные «продолжения».
В послевоенные годы Т. все глубже и разностороннее осмысливает исторические судьбы народа, «мир большой и трудный». В поэме «Дом у дорога» (1946; Государственная премия СССР, 1947) с огромной трагической силой изображена судьба солдата и его семьи, угнанной в Германию. Образ Анны, картины ее горького материнства на чужбине достигают большой силы обобщения, символизируя непобедимость жизни в ее борьбе с насилием, смертью. Осознанию всей меры жертв и подвигов народа посвящены и многим из послевоенных стихотворений Т.: «Я убит подо Ржевом», «В тот день, когда окончилась война» и др. Широким по охвату лирико-публицистических произведений явилась поэма Т. «За далью - даль» (1953-60; Ленинская премия, 1961), где путевой дневник перерастает в страстную исповедь сына века. Книга Т. многосторонне и многокрасочно отразила общественное умонастроение 50-х гг. Стремясь рельефно показать современный облик народа, Т. искусно чередует «общие» и «крупные» планы; так, рядом с главами о больших событиях и переменах в жизни страны («На Ангаре», «Так это было») стоят главы «Друг детства» и «Москва в пути» - рассказы о судьбах отдельных людей, каждый из которых - частичка народа, великого потока истории. Но основную «партию» в книге ведет сам автор, который поверяет читателю волнующие его мысли и чувства. В сатирической поэме «Теркин на том свете» (1963), встреченной разноречивыми, в том числе отрицательными, откликами печати, по словам самого автора представлены «... в сатирических красках те черты нашей действительности - косность, бюрократизм, формализм, - которые мешают нашему продвижению вперед...». Приемами лирической летописи, с большой глубиной и драматической силой запечатлевшей перемены в жизни народа, вечный и всегда по-новому осмысливаемый круговорот природы и многообразные состояния человеческой души, характеризуются сборники «Стихи из записной книжки» (1961) и «Из лирики этих лет. 1959-1967» (1967; Государственная премия СССР, 1971), цикл «Из новых стихотворений» («Новый мир», 1969, №1). Напряженные раздумья о жизни, времени, людях характерны и для прозы Т. (книга «Родина и чужбина», 1947; рассказ «Печники», 1958, и др.); в ней особенно отчетливо выступает свойственная Т. обостренность восприятия действительности в мозаичности и нередко противоречивости ее проявлений. Вдумчивым критиком, верным традициям классической литературы, проявил себя Т. в книге «Статьи и заметки о литературе» (1961), «Поэзия Михаила Исаковского» (1969), в статьях о творчестве С.Я. Маршака, И.А. Бунина, в речи о Пушкине, в выступлениях на 21-м и 22-м съездах партии, на 3-м съезде советских писателей.
Народность и доступность поэзии Т., правдиво и страстно запечатлевшей многие ключевые события народной истории, достигаются богатыми и разнообразными художественными средствами. Простой народный слог органически сплавлен в поэзии Т. с высокой языковой культурой, идущей от традиций А.С. Пушкина и Н.А. Некрасова, лучших достижений русской прозы 19-20 вв. Реалистическая четкость образа, интонационная гибкость, богатство и смелое варьирование строфического построения стихов, умело и с тонким чувством меры применяемая звукопись - все это сочетается в стихах Т. экономно и гармонично, делая его поэзию одним из самых выдающихся явлений советской литературы. Произведения Т. переведены на многие языки народов СССР и иностранные языки. Глубокий след оставила интенсивная общественно-литературная деятельность Т., являвшаяся прямым продолжением его художественного творчества. Главный редактор журнала «Новый мир» (1950-54 и 1958-70), секретарь правления СП СССР (1950-54 и 1959-71), вице-президент Европейского сообщества писателей (1963-68). Депутат Верховного Совета РСФСР 2, 3, 5, 6-го созывов. На 19-м съезде КПСС (1952) избран членом Центральной ревизионной комиссии КПСС, на 22-м съезде (1961) - кандидат в члены ЦК КПСС. Награжден 3 орденами Ленина, 4 др. орденами, а также медалями.
Сочинение
В последних поэмах Твардовский говорит уже не от лица того или иного персонажа, но с позиции умудренного опытом современника. Так создается обобщенный образ гражданина-поэта, ответственного «за все на свете». «Эстетика Александра Твардовского исходит из сознания народного идеала. Его муза - голос народной совести. И за всем этим стоит твердое убеждение, что народ - это не «масса», а люди, каждый из которых - личность, достойная счастья.
Твардовский - весь продолжение большой традиции русской литературы. И народностью идеалов, и светом гуманизма, и готовностью все доброе принять, как свое, и ощущением открытых просторов, и безбрежности далей духовного развития»1,-пишет В. Огнев. Подводя итоги сказанному, следует обратить внимание старшеклассников на то, что поэзия Твардовского кровно связана с русской классической литературой - с Пушкиным, Некрасовым, Л. Толстым. Твардовскому дороги судьбы народа. Он опирается на народное самосознание. Он поэтизирует прекрасные свойства народного характера. Твардовский понимает, что за время власти народ стал иным, значительно более сознательным, просвещенным, чем в старой России. Воссоздавая народный строй мысли, характер простого человека, чувства крестьянина, го-зоря от имени народа, опираясь на народную точку зрения, Твардовский возвышает их. Большое место в поэме «За далью - даль» занимают обращения к другу-читателю:
* …Я находил в тебе опору,
* Мой друг и высший судия.
* Я так обязан той подмоге
* Великой - что там ни толкуй…
«Когда читаешь Твардовского,- пишет С. Я. Маршак,- кажется, будто сам народ говорит о себе, говорит богато, красочно, щедро, подчас мешая слезы со смехом…»1
Твардовский неизменно верен теме высокого патриотизма:
* Но во всей Отчизне славной
* Нет такого уголка,
* Нет такой земли, чтоб равно
* Мне была не дорога…
* «Есть обрыв, где я, играя…»
Эта же тема наполнена новым содержанием в стихотворениях 1941 - 1945 годов:
* Я долю свою по-солдатски приемлю.
* Ведь если бы смерть выбирать нам, друзья,
* То лучше, чем смерть за родимую землю,
* И выбрать нельзя…
* «Пускай до последнего часа расплаты…»
Стихотворения послевоенных лет проникнуты верой в светлое будущее народа и любовью к Родине.
* Спасибо, моя родная Земля, мой отчий дом,
* За все, что от жизни знаю,
* Что в сердце ношу своем…
* И дерзкий порыв по нраву,
* И сил не занимать,
* И свято на Подвиг право
* Во имя твое, во славу
* И счастье, Отчизна-мать…
* «Спасибо, моя родная…»
Поэту свойственно «твердое сознание» личной причастности к народной судьбе, сознание честно выполненного долга. Необыкновенная простота, естественность стиля Твардовского являет собой не что иное, как высокое поэтическое мастерство, которое позволяет поэту не только проникнуть в тайну народного восприятия окружающей действительности, но и высказать ее так, как высказал бы народ. Эту особенность своего творчества подчеркивал и сам поэт:
* Я волен речь вести свободно,
* Как тот солдат, с кем был в бою,
* С кем пыль глотал в страде походной
* И чьим поэтом состою…
Следует иметь в виду, что кажущаяся простота произведений Твардовского обманчива. Он, как поэт огромной величины, открывается по-настоящему глубоко не сразу, а только после повторных прочтений, обдумываний. Важно обратить внимание на множество слов, привычных и простых, приобретающих в стихах Твардовского необычайную гибкость, многозначность. Например, слово «земля» означает: планета, страна, государство, Родина, реальная действительность - горизонт, клочок земли, территория с угодьями, объект труда, почва, пахота…
* И если б было суждено
* На баррикадах пасть,
* В какой земле - мне все равно,
* За нашу б только власть…
* Земля!
* От влаги снеговой
* Она еще свежа.
* Она бродит сама собой
* И дышит, как дежа…
* Земля!
* На запад, на восток,
* На север и на юг
* Припал бы, обнял Моргунок,
* Да не хватает рук
Столь же многозначны у Твардовского слова «даль», «дом»; «дорога», «огонь» и пр. Ориентируясь на простую разговорную речь, поэт вводит дружеские обращения («брат», «дружище», «нам»). Для него характерны короткие динамичные обороты речи, свойственные устному разговорному языку («ружья в руки - и воюй», «но наса - свой народ», «где-нибудь да будет край»), краткие афористические выражения, которые читаются как пословицы.
Загрузка...